За семь десятков лет, прошедших со дня Победы, в нашей стране были изданы сотни и сотни мемуарных и исследовательских работ, посвященных Великой Отечественной. Немалое место в этом ряду занимают книги о боевой деятельности советских подводников. Еще не так давно эффективность этой деятельности не комментировалась. Реальные цифры успешности атак подводных лодок были засекречены, в то же время в официальных источниках они были сильно завышены. Учитывая тот момент, что в советские времена все западные исследователи этой темы были зачислены в разряд «буржуазных фальсификаторов», их работы были недоступны, и сверить отечественные данные о потерях и победах с зарубежными, не представлялось возможным. В связи с этим оставалось только гадать, кто кого потопил, и кто от кого погиб, хотя очень скоро после окончания войны судьба почти всех кораблей Кригсмарине и судов гражданского флота Германии была известна. Корабль – не самолет и не танк, он имеет имя или хотя бы литерно-цифровое обозначение.
В советской мемуарной и исторической военно-морской литературе присутствуют целые флотилии немецких кораблей и судов, якобы ставших жертвой советских подводных лодок. Для массового советского читателя предлагался эпос, в котором место чудо-богатырей заняли реальные люди. Часто то или иное событие, по советской версии, представлялось совершенно в ином виде, чем о нем докладывал противник. Все ставилось с ног на голову. Так рождались мифы и легенды, хотя в современных условиях глобальной доступности информации, проследить судьбу того или иного корабля не представляет, за некоторым исключением, большого труда.
До сих пор в отечественной прессе и на телеэкранах существуют устоявшиеся стереотипы в описании тех или иных событий. 70 лет прошло со дня гибели лайнера «Вильгельм Густлов» от торпед советской подводной лодки «С-13» под командованием Александра Маринеско. Уже несколько десятилетий вначале в советской, затем в российской печати тиражируются старые пропагандистские мифы и домыслы по поводу событий ночи 30 января 1945 года, когда «Вильгельм Густлов» ушел на дно, увлекая за собой тех, кто находился на его борту.
В большинстве публикаций «автор» катастрофы Александр Маринеско предстает перед читателем как герой, незаслуженно пострадавший от советской системы, долгое время забытый и оцененный по достоинству только после смерти. Представляется, что гибель «Вильгельма Густлова» оказала огромное влияние на ход и исход Второй Мировой войны.
Утверждается, что:
- На борту лайнера нашли свою смерть 8.000 гитлеровцев, среди них высший командный военный и партийный состав, а так же 80-100 подготовленных экипажей для подводных лодок новейших конструкций.
- Уничтожив такое количество подводников, Маринеско сорвал морскую блокаду Великобритании, за что благодарные англичане поставили ему в Портсмуте памятник.
- Гитлер, узнав о гибели лайнера, приказал расстрелять командира конвоя (в некоторых публикациях к высшей мере приговаривается капитан «Густлова»).
- Командир «С-13» объявлен «личным врагом фюрера и Германии» под номером 26, а в III Рейхе по поводу гибели «Вильгельма Густлова» был объявлен трехдневный траур.
- Атака «С-13» 30 января 1945 года признана вершиной военно-морского искусства и названа «атакой века», а после пуска торпед подводная лодка подверглась ожесточенному преследованию кораблей противника, сбросившего на субмарину 260 глубинных бомб.
- Сам лайнер, якобы, до начала войны успевший сделать лишь один рейс, был чуть ли не личной яхтой Гитлера, и предназначался для отдыха верхушки НСДАП, СС, СД, СА и прочих одиозных организаций III Рейха, а посадка пассажиров на последний рейс «Густлова» производилась по специальным пропускам, которые были недоступны простому немцу.
- Наконец, в последние годы, в основном в либеральные СМИ, намекают, что, потопив лайнер с таким количеством беженцев, командир «С-13» стал еще одним не привлеченным к ответственности военным преступником. В них командир «С-13» рисуется как сумасбродный алкоголик, плюющий на дисциплину и субординацию, которому просто крупно повезло…
Для квасных и иных «патриотов» сразу нужно сказать, что автор данной работы с уважением относится к деятельности советских моряков в годы Великой Отечественной войны. Перед читателем попытка отделить зерна от плевел, факты от идеологической жвачки, которой до сих пор кормят доверчивых читателей жадные до сенсаций журналисты.
Вероятно, самая известная жертва торпед советской подводной лодки - лайнер «Вильгельм Густлов» в разные периоды своей жизни.
Так кто же был на борту лайнера в ту роковую ночь? На судно принято, по разным данным не менее 6.000 человек. Из них личный состав 2-го батальона 2-го учебного дивизиона подплава (918 человек), 373 женщин-военнослужащих вспомогательной службы Кригсмарине, 162 раненных и не менее 4,5 тысячи беженцев, в основном женщин и детей. Экипаж лайнера составлял 173 человека. Никакого военного груза на «Густлове» не было. После гибели лайнера кораблям и судам удалось спасти 1.252 человека, 36 из которых умерли от переохлаждения на борту у спасателей. «Вильгельм Густлов» стал могилой для 406 подводников, 90 членов экипажа, 250 добровольных помощниц флота и порядка 4 тысяч раненных и беженцев. Из подводников погибло 16 офицеров. Потери среди офицерского состава подплава составили: три лейтенанта, три обер-лейтенанта, два капитан-лейтенанта, и восемь фенрихов медицинской службы.
Сколько же экипажей подводных лодок можно было сформировать из 2-го батальона 2-го учебного дивизиона подводного плавания? Если за основу брать простое количество людей, не обращая внимания на специальность, квалификацию и воинское звание – получается двадцать или что-то около того. Если учесть факт, что его основой были матросы из учебного отряда, не имеющие права на самостоятельное несение вахты, и, принимая во внимание, что экипаж любого корабля предполагает наличие офицеров, старшин и матросов – специалистов всех специальностей от штурмана до кока, то ни одного. Даже если предположить, что эти экипажи были полностью сформированы, укомплектованы и обучены, им предоставлены подводные лодки новейших типов и серий, то этим людям предстоял еще курс практической боевой подготовки на своих кораблях с выходом в море и отработкой различных элементов. Все это заняло бы не один месяц, а, учитывая, что значительная часть Балтики, района, где проводили свои тренировки немецкие подводники, была практически потеряна, осуществление боевой подготовки экипажами подводных лодок составляло бы большую проблему. В лучшем случае, эти моряки могли быть использованы в окопах сухопутного фронта для затыкания дыр в обороне Вермахта.
В 1945 году все новейшие подводные лодки Германии были укомплектованы экипажами. Большинство из них к апрелю – маю 1945 года завершили курс боевой подготовки, но только единицы вышли в море для ведения боевых действий. Следовательно, ни об одном, ни, тем более, восьмидесяти экипажах подводных лодок, погибших на «Густлове», речь идти не может. Поэтому ни на ход, ни на исход войны «С-13» своей атакой 30 января 1945 года повлиять не могла.
Говоря о гибели на борту лайнера генералов и других высших партийных чинов «в количестве нескольких десятков», современные мифотворцы не называют ни одного имени, ни одной должности. Тем же, кто заявляет о том, что на «Густлове» нашли свой конец «22 гауляйтера» следовало бы сначала ознакомиться с административно-территориальным делением III Рейха, который к тому моменту состоял 37 территорий – гау. Их всех гауляйтеров, которые теоретически могли находиться на борту лайнера, можно назвать лишь двух: главу Данцига –Западной Пруссии Альберта Форстера и Восточной Пруссии Эриха Коха. Они оба пережили войну, и если первый был повешен поляками в 1952 году, то второй остаток жизни провел в тюрьме, умерев лишь в 1986. В то же время, гибель семьи партийного функционера нельзя отнести к фактору, влияющему на положение на фронте. Не вписываются в рамки карателей и убийц добровольные помощницы флота – связистки, секретари и т.д.
Говоря о памятнике А. Маринеско от благодарных англичан, якобы, установленного в Порсмуте, никто не приводит изображение этой скульптуры. Не потому ли, что нет самого памятника?
Что касается объявления траура, признания командира «С-13» личным врагом Гитлера и казни лиц, ответственных за безопасность лайнера и его пассажиров. Командир 2-го батальона 2-го учебного дивизиона подплава В. Цан, капитан «Вильгельма Густлова» Ф. Петерсен и командир сил охранения ВМБ Готенхафен, откуда лайнер вышел в свой последний рейс, корветтен-капитан В. Леонхардт благополучно пережили войну. (Цан, например, умер своей смертью в возрасте 66 лет 14 ноября 1976 года). Никто из ближайшего окружения Гитлера не вспоминает о резкой реакции фюрера на гибель «Густлова», хотя известие о катастрофе, скорее всего, стало известно ему уже на следующий день. Возможно, населению Рейха так и не сказали о гибели судна.
Вероятно, самая известная жертва торпед советской подводной лодки - лайнер «Вильгельм Густлов» в разные периоды своей жизни.
Любой тоталитарный режим не любит признаваться в своих промахах и ошибках. Ему всегда нужны хорошие новости. Вероятно, о катастрофе «Вильгельма Густлова» население Германии узнало в искаженном виде спустя две-три недели из сообщений шведского радио. Тем более, если траур был объявлен, почему военная пропаганда ни СССР, ни союзников не воспользовалась таким удобным событием? Объявление траура в положении, в котором оказалась Германия в конце января 1945 года, было бы гибельно для нацистского режима. Ни одна официальная газета Рейха, ни «Volkkische Beobachter», ни «Schwarze Korps», ни еженедельный киножурнал «Die Deutche Wochenschau» не упоминают об этом событии. И, наконец, если бы траур был объявлен, государственные флаги приспущены, то хотя бы один немец должен был помнить об этом.
Поскольку не было траура, не было и личного врага Гитлера под № 26. Хотя, сторонники этой версии утверждают, что в мае 1945 года среди бумаг в Имперской Канцелярии была найдена тонкая папка в плотном переплете, на лицевой стороне которой был изображен золоченный имперский орел со свастикой в когтях и тисненная большими готическими буквами надпись «Конфиденциально. Личные враги фюрера и Германии». В ней под номером 26 числится капитан 3 ранга Александр Маринеско. Если эта папка существует, почему ее до сих пор не показали народу хотя бы в Музее Вооруженных Сил. Интересно, кто те первые 25 «счастливчиков»? У немцев в 1945 году были дела поважнее, чем отлавливать какого-то капитана 3 ранга.
Саму атаку «атакой века» тоже назвать нельзя. Был поход. Было желание добиться цели. Была встреча с судном на контркурсах. Был разворот и часовая гонка за лайнером. Был пуск торпед и гибель судна. Да, атака произведена безукоризненно, но можно найти атаки и с более сложным маневрированием. Если за критерий взять количество жертв, то пальма первенства принадлежит капитану 3 ранга Коновалову командиру подводной лодки «Л-3», потопившему 16 апреля 1945 года транспорт «Гойя» и около 7.000 человек. Если во главу угла ставить размер цели, то американская «Арчерфиш» 29 ноября 1944 года потопила новейший японский авианосец «Синано», водоизмещение которого составляло 72.000 тонн, тем более, «Синано», в отличие от «Густлова» шел противолодочным зигзагом в охранении трех эсминцев. (На авианосце погибло 1.435 человек). Если отдать приоритет тому пропагандистскому эффекту, который последовал за победой подводной лодки, то здесь вне конкуренции «U-47» Г. Прина, его прорыв в Скапа-Флоу и уничтожение линкора «Ройал Оук» 14 октября 1939 года. К слову, сложность маневрирования «U-47» и ее выход в атаку не идет ни в какое сравнение с атакой «С-13». Если за основу брать атаку, которая перевернула бы взгляды военных моряков на использование подводных лодок, то стоит вспомнить «U-9» Отто Ведингена, всего за час отправившую на дно три крупных корабля противника: крейсера «Кресси», «Абукир» и «Хог» 20 сентября 1914 года.
Внутренние помещения и интеръер лайнера «Вильгельм Густлов».
Авторы, рассказывающие об ожесточенном преследовании подводной лодки после атаки «Вильгельма Густлова», утверждают, что на субмарину было сброшено более чем две с половиной сотни глубинных бомб – совершенно забывая, что боезапас «глубинок» германского миноносца составлял 36 штук. Выходит, что лодку преследовали 6-7 кораблей, которых, как вспоминают очевидцы события, там не было. Известно, что подошедший вскоре к месту гибели лайнера германский миноносец «Т-36» сбросил для острастки несколько учебных глубинных бомб. На этом противолодочные мероприятия завершились, да и сама лодка на этот момент уже была на безопасном расстоянии от места катастрофы.
Относительно самого лайнера, который некоторые авторы представляют как некий «Ноев Ковчег» для нацистских бонз, судно, на палубу которого не ступала нога простого немца. Они рассказывают о личных апартаментах Гитлера и Лея, каютах класса «люкс», 1-го и 2-го классов, в которых с комфортом посетили Канарские острова те, кто особо отличился, помогая национал-социалистам прийти к власти, в том единственном мирном рейсе «Вильгельма Густлова». В действительности, для самого Гитлера и его окружения существовала правительственная яхта «Grille», а лайнер не имел классов. Он был построен на деньги организации «Сила через радость» Германского трудового фронта (аналог разогнанных нацистами профсоюзов), и с марта 1938 по август 1939 года успел сделать 44 рейса. На его борту провели отпуск 65 тысяч человек. Конечно, среди них были представители СС, СД, СА, как на каждом советском круизном теплоходе находились члены профсоюзов, коммунистической партии и комсомола, а также «экскурсоводы» в штатском.
Если говорить о «спецпропусках» на лайнер в его последний рейс, то такие документы действительно существовали, только без приставки «спец». Они распространялись через различные организации, в том числе и через партийные структуры среди тех, кто нуждался в эвакуации. Хотя, как показала практика, некоторым эти пропуска, для того чтобы подняться на борт «Густлова», не понадобились. Многие попали на судно не имея такой бумаги.
Наконец, последний, «либеральный» миф. Кажется, что после смерти командиру «С-13» не повезло трижды. Сначала либералы восхваляли Маринеско как жертву советской системы, обойденного в награждении, а в итоге получившего лагерный срок. Затем они же, после того как заслуги командира «С-13» были, пусть с опозданием, но признаны официально, начали прозрачно намекать на совершение им военного преступления. После этого ура-патриоты стряхнув нафталин со старых идеологических штампов стали с доказывать обратное, вспомнив про «личных врагов Гитлера», траур, эсесовцев и «цвет подводного флота Рейха».
Превознося заслуги Маринеско, его защитники отодвигают в тень боевых товарищей командира «С-13», которые внесли свой немалый вклад в общую Победу. Только на Балтике были представлены к званию Героя Советского Союза но так и не получили его Д.С. Абросимов, И.С. Кабо, и И.М. Вишневский, а А.М. Матиясевич удостоен звания Героя России, как и Маринеско, уже посмертно. Мало кто помнит, что первым подводником Балтики открывшим боевой счет стал Н.И Петров, что своеобразным рекордсменом стал Н.К. Мохов, в своем единственном походе поразивший четыре цели, что крупнейшее судно после «Густлова» и «Штойбена» потопил П.И. Бочаров, что П.С. Кузьмин, именем которого названа улица в Петербурге так и не был отмечен собственным командованием, зато англичане посмертно наградили его орденом Британской Империи. И этот перечень незаслуженно забытых имен героев и их подвигов можно продолжать долго…
В ходе этих идеологических боев было совершенно забыто то, что «Вильгельм Густлов» являлся законной целью, даже в том случае, если бы лайнер от киля до клотика был разрисован Красными Крестами. Еще 13 июля 1941 года СССР заявил о том, что нормы Гаагской конвенции 1907 г. для госпитальных судов Германии он соблюдать не будет. Кроме того, лайнер уже давно не нес знаков Красного Креста, был вооружен и шел под эскортом, поэтому его атака разрешалась советской инструкцией «о ведении подводной войны применительно к нормам международного права», хотя к этому времени эти нормы давно не соблюдались всеми воюющими сторонами.
Личность командира «С-13» Александра Маринеско так же противоречива и неоднозначна. После бурного отмечания нового, 1945 года, его, случись это всего три года назад, могли без особых следственных процедур поставить к стенке. Но этого, к счастью для Маринеско, не произошло. Подлодка под его командованием вышла в боевой поход и добилась выдающегося успеха. В итоге 20 февраля командир дивизиона А.Орел подписывает наградной лист с ходатайством о присвоении командиру «С-13» звания Героя Советского Союза, что, с учетом прежних «заслуг» Маринеско, не нашло понимания у командования. 27 февраля врид командира бригады Л. Курников понижает статус награды на две ступени. В итоге, 13 марта выходит Приказ о награждении Маринеско орденом Красного Знамени. Вместе с командиром статус наград понизили и для членов экипажа «С-13», хотя сама лодка 20 апреля 1945 года стала краснознаменной. Как видно, из непростой для него ситуации Маринеско вышел сухим из воды, да еще и с орденом.
С другой стороны, командира «С-13» отмечают знаком, которым с осени 1944 года стали награждать каждого кадрового офицера, который безупречно прослужил 20 лет. За уничтожение очень крупного судна и, по оценке Маринеско, легкого крейсера, (победу над крейсером никто из советских подводников за всю войну не объявлял) он имел право рассчитывать на более высокую награду. Если бы на месте Маринеско, на взгляд начальства, оказался более надежный в морально-политическом отношении офицер, то звание Героя ему было бы присвоено без особых проблем, а его подвиг нашел бы широкое признание у пропагандистов Политуправления.
Неудобную победу неудобного командира вспомнили только в канун 20-летия Победы, уже после смерти героя. (По крайней мере, автор самое раннее упоминание о подвиге Маринеско нашел в сборнике «Герои и подвиги» вып. 4, Военное издательство, 1966 г., рассказывающем о малоизвестных страницах Великой Отечественной). Тогда же, вероятно, была введена в широкий оборот легенда о трауре, личном враге и расстреле командира конвоя, а пассажиры «Вильгельма Густлова» вдруг все стали эсэсовцами и матерыми подводниками, хотя, может быть, эти легенды берут свое начало и из скоропалительных и безответственных публикаций в нейтральной и союзной прессе 1945 года.
Несмотря на то, что гибель «Вильгельма Густлова» не оказала никакого военного, военно-политического или пропагандистского эффекта, атаку «С-13» можно считать выдающимся событием, подвигом, результатом, которого не добился никто из 228 командиров советских подводных лодок, принимавших участие в боевых походах. Он был достигнут благодаря самоотверженным и грамотным действиям командира и экипажа субмарины. Моряки с «С-13» уничтожили крупное судно, выйдя на первое место по потопленному тоннажу противника среди подводников СССР, а спустя 11 дней повторила успех.
Погибшие на «Вильгельме Густлове» стали заложниками обстоятельств, жертвами превратностей войны, хотя тогда, в 1945, для советских подводников было не особенно важно, кто находился на борту лайнера. Для них все они были «фрицы», жены и дети, друзья и соседи тех, кто осуществлял оккупационный режим на территории СССР. Это был акт слепой, но справедливой мести за то, что творили нацисты на советской территории. Тогда это был крупнейший вражеский транспорт, потопленный советскими подводниками, и экипажу «С-13» было чем гордиться.
Сегодня события ночи 30 января 1945 года учат нас тому, как опасно создание исторических мифов. Развенчание героев часто неблагоприятно сказывается на моральном здоровье нации. Со временем происходит переоценка ценностей и взгляд на то или иное событие меняется. Стоит заменить эсэсовцев и подводников на беженцев, так подвиг «С-13» сразу теряет свой блеск, хотя героизм остается героизмом, и никто не вправе оспаривать исключительность этого события.
Главная
